- Елена Рабиговна, откровенно говоря, сезон для «Джинестры» получился…

- Ужасным. Я такое не могла себе представить даже в страшном сне, не думала, что такое возможно. Но, как оказалось, возможно. Что ж… Видимо, судьба не зря предложила нам это испытание – значит, надо через него пройти.

- Действительно, мало кто мог предположить подобное развитие событий. И ведь сезон начался для команды не так плохо – как говорится, ничто не предвещало беды. Когда же случился этот поворотный момент, после которого началось падение «Джинестры»? И можно ли было как-то предупредить этот провал?

- Вы знаете, на мой взгляд, все началось еще задолго до старта нынешнего сезона. Что же касается поиска виновных, то не скажу ничего нового, если назову главной виновной в нынешней ситуации себя. Я, наверное, слишком поверила в то, что могу сделать все. У нас ведь, по правде говоря, не было никакой клубной организации – и на мне были все вопросы: от тренировок и до мельчайших организационных деталей. Я по натуре такой человек, что мне хочется сделать всем хорошо, все успеть, взять на себя максимальную ответственность. Я ведь не сталкивалась с этой работой в бытность мою игроком – тогда все было проще. Признаюсь честно, взвалив на себя всю эту ношу, я до конца не знала, с чем мне придется бороться. Думала, что справлюсь, но получилось, как в песне Пугачевой – «сильная женщина плачет у окна». Пять лет, тем не менее, мы справлялись. А вот шестой сезон… Я не могу назвать себя суеверным человеком, но в моей карьере, где бы я ни была, шестой год получается у меня каким-то нехорошим. У меня вообще любимое число – пятерка. Но это я могу сейчас сказать. А перед стартом этого сезона – моего шестого сезона в Джинестре – я действительно смотрела в будущее с оптимизмом. Да, мы отпустили, скажем, Таню Козлову. Но зато у нас был хороший резерв – девушки, которые уже рвались в бой, и я была уверена, что с ними можно добиться результатов. Уверена и сейчас, что эти спортсменки могли сыграть иначе. Но выяснилось, что некоторым проще сидеть в запасе, получать звания и медали, выигранные за чужими спинами, и лишь на словах утверждать, что они могут играть так же, если не лучше… В предыдущие пять лет мы проходили через подобное каждый год. У нас каждый год менялся состав…

- Но это не мешало Джинестре оставаться в числе ведущих клубов страны.

- Вот именно. Ведь у нас регулярно подходила молодежь, находились новые лидеры, которые заменяли ушедших волейболисток. А ведь лидер сам не сыграет – всегда нужны те, кто будут «подносить снаряды». И такие спортсменки у нас тоже были. Мне удавалось сформировать коллектив, и я надеялась, что этот год не станет исключением. Но вот как все повернулось. Для некоторых спортсменок оказалось легче сидеть на скамейке, нежели выходить и доказывать что-то: причем не столько мне или даже болельщикам – сколько себе самим!

- И все же этот сезон команда начала достаточно уверенно – это ведь говорит о многом.

- Пожалуй, это была некая инерция с нашей стороны и со стороны соперников. Мы пошли по накатанной после предыдущего сезона, когда выиграли Кубок страны, вышли в финал Суперлиги. Мы несли бренд Джинестры, и нас еще боялись. На опыте и на классе мы добились ряда побед. Немного подсобила, если можно так сказать, и моя болезнь – это вызвало короткий всплеск эмоций в команде. Вообще, должна отметить, что женский коллектив всегда обладает определенной… спецификой. Нужно делать поправки на эмоции. Одна и та же волейболистка может одну игру совершенно неожиданно выдать просто феерическую, а затем, против соперника, которого надо побеждать, эта же волейболистка весь матч простоит. Но до нового года нам удавалось балансировать на тонкой грани. Когда не «выстреливала» одна спортсменка, я выпускала другую, и наоборот. В общем, умудрялась находить подход. Однако уже в этот период для нас прозвучал тревожный звоночек, когда мы не попали в финал Кубка. Да, у нас была группа смерти, но мы ведь отстаивали свой титул и обязаны были побороться. Я отношусь с уважением ко всем игрокам, ко всем соперникам. Но при этом реально понимаю уровень тех или иных команд. И когда против детей наши «звезды» выходят и играют, простите за жаргонизм, как тряпки… Мне этого не понять. И я даже не апеллирую к какой-то чести, чувству собственного достоинства – нет. Я даже не прошу играть для болельщиков, бороться за свой город – это лишь для меня имеет значение. Но даже элементарно подумать о своем будущем. Подумать, что на тебя смотрят твои родственники, друзья. В конце концов, представители других клубов, в которых, возможно, продолжится твоя карьера. Не знаю, мне тяжело об этом говорить. Я пыталась обращаться ко всем возможным чувствам девушек. Очень рассчитывала, что одесситки, играющие в нашей команде, не подведут, сыграют за честь, за имя. Но, забегая вперед, скажу, что именно одесситки первыми и сбежали в трудную минуту… Каждому свое. Я понимаю, что волейбол – это не самое главное в жизни. Для них. Но мне стыдно за мою игру, которую я обожаю и которой живу практически всю свою жизнь. Я не знала – признаюсь честно – не знала, что эту игру можно вот так… растоптать.

Николай Карполь в Уралочке- Вы по характеру мягкий тренер – уж точно не диктатор, не так ли?

- Я, как тренер, прошла две школы – школу Карполя и школу Курильского. Ну, о темпераменте Карполя, наверное, знает весь мир. Это крик, это эмоции, это жесткий подход. А вот Юрия Курильского… Не могу назвать его мягким, все равно у нас была железная дисциплина в команде. Но когда я переехала из Уралочки сюда в Одессу – контраст был разительным. Курильский обладал своей, если можно, так сказать, спецификой, у него была особая манера общения с нами. И когда я уже шла на тренерскую работу, я для себя решила, что никогда не буду кричать на игроков. Но вот, спустя шесть лет, я пожинаю плоды этого своего подхода. Поэтому сейчас я думаю, что в чем-то, наверное, был прав Папа – Николай Карполь. Ну, и равно, как любой жесткий и требовательный тренер: Тарасов, Лобановский, Гомельский, Турчин. Я помню, как мы на сборах под руководством Карполя столкнулись с гандболистами, которых тренировал Турчин. Так мы тогда на тренировки боялись приходить, потому что наши тренеры устроили соревнование друг с другом, кто из них деспотичнее! Я не могу назвать себя мягким человеком. Но теперь я начинаю понимать, что нельзя достичь высот в спорте, будучи совсем уж добрым.

- Можно сделать вывод, что в будущем мы увидим другую Елену Соколовскую – более жесткого и требовательного тренера.

Юрий Курильский - легенда одесского волейбола!- Вполне возможно. Ведь знаете, меня в этом сезоне подставили не просто игроки, а даже те люди, с которыми я по жизни шла рука об руку. Я не буду называть фамилий – но уверена, что этот человек поймет, что я говорю о ней. Она была практически членом моей семьи. И в трудную минуту оказалась такой же, как и все, поддержав этот «бунт на корабле». Да-да, я не оговорилась. То, что произошло по ходу этого сезона – было бунтом, протестом. Я знаю, кто его инициировал. Однако могу лишь догадываться об истинных причинах. Поскольку финансовая ситуация, которая была крайне тяжелой, она, тем не менее, для девушек решалась. Трудно, проблемно, но решалась. Это я могу сидеть и молчать, не получая зарплату с ноября прошлого года. Но для них я находила, выбивала средства. Тем не менее, был какой-то внешний фактор. Кто-то сыграл на нашей ситуации, подтолкнул ее в «нужное» русло. Обстоятельства ведь разные бывают. Иногда нет настроения для хорошей игры, иногда физических кондиций. Но не бывает такого, что и то, и другое совпадает, причем на протяжении большого количества матчей. Хоть одну из десяти игр мы обязаны были сыграть иначе. Но когда уже все было сделано для команды, игры не было. Я ведь сама – бывший игрок, и все это понимаю и чувствую. Так что был какой-то фактор со стороны. У нас ведь было несколько возможностей спасти сезон – что, в общем-то, даже самим игрокам облегчило бы жизнь. Выиграй мы две игры во втором круге, чтобы попасть в четверку, мы бы потом там отмучались, сохранили себе место на следующий сезон – а то, что не потратилось бы на лишние выезды, ушло бы на зарплату. Потом у нас была цель не попасть в игры на вылет – и мы ее могли реализовать. И снова с самих девушек бы упал лишний груз, не пришлось бы играть дополнительные матчи. Но нет – мы и там ничего не показали… И главное, что те, кто протестовал больше всех, исправно получали свои деньги и… все равно продолжали топить команду. А в итоге потопили и самих себя. Ведь в своем бесконечно требовании денег, денег, денег, результата команда так и не показала. И те спонсоры, которые у нас еще оставались, совершенно логично отказались выплачивать бонусы, за свою антирекламу.

- В конце сезона в Джинестре осталось семь девушек, которые должны были решить задачу сохранения прописки в Суперлиге в матчах с командой из Ровно. На ваш взгляд, могли ли они это сделать? И была ли ими показана та самая игра?

Их осталось семеро: команда и тренер в концовке сезона- Нет, конечно! О какой игре может идти речь?! Хотя… пожалуй, игра была – только актерская. Вот артистки они действительно хорошие. Я не знаю точно, но могу предположить, что с их стороны был определенный расчет. Мол, проиграем здесь две игры, Соколовская скажет, что нужно ехать отыгрываться в Ровно, мы станем в позу, выставим свои требования, и пусть только их не выполнят. Вот, скорее всего, такой был сценарий. Нельзя вести 19:12 и проиграть партию. Нельзя отыграть 9 очков, а потом остановиться. Это в идеале… А на самом деле это была, к сожалению, всего лишь хорошая актерская игра. Ну, в самом деле, не могли же они совсем выйти, стать столбами и так отстоять два дня. Пришлось суетиться. Другой вопрос, что, вы только вдумайтесь, даже без особо желания и на вот этой актерской игре, они отрезками «выносили» этих детей. Я с уважением отношусь к команде из Ровно, к их тренеру, но это детская команда. Хорошая, выученная, но детская. Когда я была игроком, у нас в таких ситуациях говорили, что мастера обязаны побеждать даже без рук – головой. Такие команды обыгрываются на подаче. Любой ребенок, каким бы старательным и талантливым он ни был, не примет подачу, если ее немного усложнить. А в нашем случае… Ладно, что уже говорить.

Продолжение следует…

Влад Уцеховский